Обратный пал. Операция "Лезвие" - Страница 52

«ФБРовец» выпрямился. Крепкий орешек, не расколешь такого.

— Мы собственно к вам по другому вопросу, мистер…

— Барр — подсказал старик

— Мистер Барр. Вас нам порекомендовали как хорошего проводника. Нам и в самом деле надо сходить в лес. Мы подозреваем, что эту женщину… убили. И нам надо отыскать место где закопано ее тело.

Старик улыбнулся

— Сэр, вы можете так искать до второго пришествия. Лес большой.

— Хм… Ну, у нас есть подозреваемый… он примерно сказал, где он это сделал… понимаете, он привез ее сюда, а она ему отказала… ну он и разозлился и не смог справиться с собой… а тело закопал. Нам надо ее найти…тело в общем.

— Гнусное дело… — покачал головой старик — но я не могу пойти с вами, извините, сэр. Мне надо торговать, увы, но дядя Сэм платит не слишком-то много.

— Вы воевали?

— Да, сэр. Во Вьетнаме…

Странное выражение проскользнуло на лице ФБРовца

— Хорошо, сэр. Не подскажете в таком случае, к кому нам обратиться.

— Подскажу. В контору шерифа. Помощник Стейтон знает лес лучше меня. Он поможет вам в случае чего, ведь если убийство произошло здесь… это местная юрисдикция.

— Это федеральная юрисдикция, сэр — скривился ФБРовец — спасибо за помощь…

— Был рад помочь…

Когда ФБРовец вышел и заработали моторы пикапов — старик остался недвижим. Он прождал двадцать минут, стоя над газетой как статуя. И лишь после этого он вышел из-за прилавка, задернул шторы и открыл дверь, в потайную комнату — она была замаскирована одним из настенных стендов для ружей.

Комнаты было небольшой — четыре на три. Окон нет, только тусклая лампочка под потолком., освещающее голые стены с единственной рамкой, висящей на них. В раке была не картина и не фотография — патент на звание первого лейтенанта Вооруженных сил США, выданный еще в семьдесят первом году прошлого века на имя Дэйвида Томаса Барра. Кресло-качалка, большой шкаф на полкомнаты…

Старик несколько минут стоял, к чему-то прислушиваясь. Потом отпер замок шкафа ключом, который носил всегда с собой на цепочке, на той же самой, на которой он носил армейские медальоны. Достал из шкафа старую, семидесятых годов военную форму и камуфляжный костюм снайпера, быстро переоделся. Потом достал из шкафа армейскую автоматическую винтовку М16А1 с трехкратным оптически прицелом, установленным прямо на ручке для переноски и длинным тонким глушителем. Достал несколько магазинов и пластиковый пакет с патронами, пальцами разорвал пакет, сел в кресло, поставил пакет в колени и начал споро набивать магазины, патрон за патроном. Набил один за другим одиннадцать длинных магазинов, когда же он покончил с этим делом, один из магазинов старик вставил в винтовку, остальные начал запихивать в разгрузку, старую, брезентовую, которую тоже вынул из шкафа. Набив разгрузку, он надел ее, застегнул застежки, повесил винтовку на ремень за плечо. Пояс с револьвером сорок четвертого калибра и тридцатью патронами на нем он оставил, достал из шкафа две кобуры с короткоствольными револьверами тридцать восьмого калибра, одну прикрепил на лодыжке, другую просто сунул в карман, туда же сыпанул горсть патронов. Подвесил на пояс слева ножны с ножом морской пехоты Ка-Бар. Последним, он подвесил на пояс «дей-пак», рюкзак со снаряжением на день, тоже старой, еще вьетнамской модели.

Последним, старик отцепил награды — обычно они были подцеплены к его камуфляжному костюму, парадной формы у него не было и он носил их так. Бронзовая звезда, Серебряная звезда, два Пурпурных сердца. Награды он бросил на кресло, небрежно бросил. Их он не ценил.

Снарядившись, старик снова прислушался. Похоже, никого. Впрочем — идти через парадный вход, равно как и через заднюю дверь в таком виде он и не собирался…

Достав нож и наклонившись, старик поддел ножом одну половицу, затем другую. Нырнул в образовавшийся люк, уже оттуда поставил половицы на место. Этот ход, сильно похожий на те, какими пользовались вьетнамцы он копал без малого два года. И все же выкопал. Выход из этого лаза находился более чем в ста метрах от лавки «У Дейва»…

Машины, на которых приехали чужаки, остановились дальше, доехав до самого конца Лайон Маунтин, на стоянке, за которой был лишь лес. Темный, мрачный, непроходимый на вид лес, ночью он выглядел особенно зловеще. В этот лес легко было войти — и не всегда легко выйти…

Чужаки оставили машины на стоянке, полупустой. Осенью, в сезон, когда сюда съезжались охотники на оленей, здесь яблоку негде было упасть, сейчас же бетонированная стоянка была полупустой.

Восемь человек вышли из пикапов, все восемь человек были в камуфляже, но не в армейском, а в охотничьем, которой иногда еще и лучше армейского. Каждый взял из грузового отсека пикапа по большому, неподъемному на вид рюкзаку. Килограммов по сорок-пятьдесят если не больше. Бросив машины на стоянке — все равно они были прокатными и взятыми в прокат на фирму, которая обанкротилась в позапрошлом году — восемь мужчин редкой, волчьей цепочкой углубились в лес….

Первый привал они сделали, когда прошли по лесу без малого милю, на одной из полян, заливаемых мрачным, серебристым лунным светом. Они расположились на поляне — ни один из них за время этого похода не сказал ни слова — распаковали свои рюкзаки, достали оружие и снаряжение. Пять карабинов М4, два из них с подствольными гранатометами М203. Два пистолета-пулемета НК МР5SD2, оба — с закрепленными на цевье фонарями. Один пулемет М60Е3. Если эти мужчины и пришли на кого-то охотиться — так точно не на оленей. Командовал тот самый — высокий, крепкий, с проседью в волосах, который представлялся агентом ФБР. Представляться агентом ФБР не являясь таковым — серьезное федеральное преступление, но перспектива провести несколько лет в Ливенуорте мужчину ничуть не пугала. Он знал правила, для таких как он существовала лишь одна форма наказания — смертная казнь. Слишком много он знал, и слишком хорошо был подготовлен, чтобы рисковать с заключением.